Монахи получили по заслугам.
А князь вернулся в свой дворец. Там его встретила печальная новость. В то время как Бао Гунь воевал с монахами, чёрный недуг напал на его прекрасную жену. И когда правитель княжества Четырёх Рек вернулся, его дворец был уже пуст. Красные траурные цвета встречали князя.
Шесть лет горевал князь. Отсылал прочь всех, кто предлагал ему жениться заново. И только на седьмой год встретил князь прелестную Сю Дзинь, дочь правителя Круйтепа. Отец Сю Дзинь и князь заключили торговый союз и скрепили его свадьбой.
Родила Сю Дзинь князю сына, наречённого Бао Чжу за то, что был он упитанным с первых своих дней. Сын этот повзрослел и получил в наследство титул, а также жадность, которая так и не покинула его отца.
Оказался Бао Чжу чванлив и голоден до похвалы. Взяточничество процветало в княжестве Четырёх Рек под его управлением. Со всех сторон приезжали купцы и привозили Бао Чжу дары.
Больше прочих даров князь любил статуи с крупными драгоценными камнями вместо глаз. Накопился у него таких статуй целый сад. Бао Чжу любил бродить по этому саду, а ещё больше любил хвастаться статуями перед каждым важным гостем.
И вот однажды в его замок пожаловал сам принц из страны Голубых Цветов. Страна эта была расположена далеко на западе, дальше даже бесконечных песков Аугаитану. Бао Чжу слышал о несметных богатствах страны Голубых Цветов.
Принц был роскошно одет, его длинные волосы были аккуратно расчёсаны, а на щеке виднелась благородная родинка. На пальцах принца поблёскивали золотые перстни.
«Мы здесь тоже не виноградной лозой вышиты», – так подумал Бао Чжу и сказал принцу:
– Пока мы коротаем время между вторым и третьим обедом, позвольте показать вам пару безделушек.
И под этим предлогом Бао Чжу завёл принца в свой сад. Принц тут же ахнул и принялся расспрашивать князя Четырёх Рек о каждой статуе и о каждом драгоценном камне. Бао Чжу аж зарделся от гордости.
Так они обошли весь сад и уселись в беседку, чтобы продолжить разговор о сходствах и различиях двух стран. Им тут же принесли травяной чай и печенья.
Прежде чем мы узнаем, о чём говорили князь Четырёх Рек и принц Голубых Цветов, нам следует обратить внимание на другую часть Итаюинду и узнать, как на свет появился Такуан из Кото, великий обманщик и плут.
Некоторое время назад в деревне Кото родился ничем не примечательный младенец. Деревня эта стояла аккурат на границе княжества Четырёх Рек и провинции Парчовой Горы.
Родился мальчик в семье кузнеца по имени Цунь и первые годы своей жизни ничем не отличался от сверстников. Разве что порой мелькала в его глазах какая-то особенная хитрость. Назвали мальчика Хацукои, что означало «плод материнской любви». Немногим позже в семье кузнеца родилась девочка, которая тоже вышла любопытной, но всё же до Хацукои ей было далеко.
И вот мальчик дорос до возраста, когда он уже мог работать вместе с отцом в кузнице. Однообразная работа ему быстро надоела, и он стал искать способов себя развлечь.
Однажды кузнец проснулся, позавтракал и взялся за работу. Хацукои нигде видно не было. Кузнец вздохнул, разжёг огонь в горне и взялся за меха, чтобы хорошенько раздуть пламя. Хотел он свести рукоятки мехов одной рукой, как делал это обычно по триста раз на дню, но меха его не послушались. Тогда кузнец двумя руками взялся за меха и что есть силы сдавил их.
Меха заскрипели, и кузнец сдавил ещё сильней. Раздался громкий хлопок. Из выдува мехов с огромной скоростью вылетела картофелина и зарылась в насыпанные в горне угли. Искры и пепел полетели во все стороны. Чёрная гарь покрыла кузнеца с ног до головы. Из кустов раздался заливистый смех.
– Ах ты негодник! – вскричал кузнец и бросился ловить сына.
Но тот ловко увернулся и убежал на деревенский рынок. Кузнец вздохнул и принялся за работу.
На рынке Хацукои устроил ещё одну проказу. Он схватил с прилавка большую зелёную дыню-кивано и бросился наутёк.
– Вор, держи его! – закричал торговец и выскочил следом.
Прохожие попытались схватить мальчика, но тот оказался ловчей. Он промчался по улице и скрылся в подворотне. Там он подменил дыню на срезанный заранее пустынный кактус с длинными острыми иглами. И тотчас же выскочил обратно на улицу.
Торговец уже был совсем близко. Тогда Хацукои крикнул:
– Извини, почтенный! Держи свою дыню! – С этими словами Хацукои бросил кактус торговцу. Тот, конечно, протянул руки навстречу, и острые иглы глубоко вонзились ему в ладони. Торговец истошно заорал и остановился. Одну за другой он выдирал длинные иглы и каждый раз вскрикивал. Про мальчика он и вовсе позабыл.
А сам Хацукои вернулся в подворотню и достал добытую дыню. Он был очень доволен своей проделкой.
Мальчик расколол дыню пополам и собрался ею пообедать. Но ему это не удалось. Внезапно кто-то схватил его за ухо и приподнял. Это был местный староста. Он сказал такие слова:
– Опять твои проделки! Ты словно каменная куница, из-за которой начался Великий Шторм. Не Хацукои тебя следовало назвать, а Та Гуан!
Мальчику прозвище пришлось по душе. Из небесных жителей именно каменная куница ему нравилась больше прочих.
Староста меж тем не намеревался отпускать Хацукои просто так. Он промолвил:
– Пусть отец всыплет тебе хорошенько! Пойдём к нему. И не вздумай бежать, а не то опять в подвале тебя запру.
Хацукои уже однажды побывал в тёмном мокром подвале, и снова попадать туда ему не хотелось. Поэтому он послушно поплёлся домой. Деревенский староста шёл следом.
Тут Хацукои понял, что дыня-кивано осталась у него в руках. И старосте она была не видна. И плуту в голову пришла идея.
Он громко чихнул и затем наклонился вперёд, чтобы вытереть сопли рукавом. Сделав так, он вонзился зубами в сладкую мякоть дыни. Староста услышал чавкающий звук, но подумал, что у Хацукои всего лишь крепкий насморк.
Хацукои увидел, что план его удался, и продолжил чихать, всякий раз утираясь рукавом. К тому моменту, когда они со старостой добрались до кузни, никакой дыни в руках Хацукои не осталось.
– Эй, Цунь! – громко крикнул староста. – Сын твой беспутёвый опять бедокурит.
– Что опять? – спросил кузнец.
Он отложил молот и повернулся к старосте. На лице кузнеца всё ещё чернели пятна копоти.
– Что с тобой? – удивился этому староста. – Не заболел часом? Вон и сын твой чихает вовсю.
Всякие болезни ходили по стране, и деревенскому старосте вовсе не хотелось запирать жителей по домам.
